Репортер ФАН-ТВ побывала на похоронах матери обвиняемого в педофилии священника Глеба Грозовского. Его сестра Любовь в эксклюзивном интервью ФАН-ТВ рассказала о последних днях Зинаиды Николаевны и о том, как сидящий в «Крестах» брат попрощался с телом их матери.
Репортер ФАН-ТВ находится на Смоленском кладбище, где проходит церемония прощания с матерью священника Глеба Грозовского Зинаидой Николаевной, скончавшейся 6 октября от инсульта. Утром в субботу, 9 октября проводить самого близкого человека в последний путь смог и сам отец Глеб: последнее свидание Грозовского с матерью состоялось в «Крестах», куда приехала и сестра священнослужителя – Любовь. В эксклюзивном интервью ФАН-ТВ она рассказала, как Глеб Грозовский попрощался с матерью на пороге СИЗО.
– Добрый день, Любовь. Расскажите, пожалуйста, как прошла сегодня церемония прощания Глеба Грозовского с матерью.
– Когда я разговаривала с представителями УФСИН, мне пресс-секретарь сказал, что у Глеба будет 20 минут на прощание. Так удивительным образом получилось, но это долгая история, что я попала к брату – я въехала вместе с гробом туда, на территорию. Мы вышли для того, чтобы дать ему возможность попрощаться. Я стояла в стороне. И я увидела, что его вывели. Конечно, он был очень… Было видно, что настолько тяжело ему было это прощание! Но он держался, конечно. И он зашел в машину, он сел, он прощался… И я просто думала (мне было очень холодно, потому что я была одета не по погоде): ну, сколько он будет прощаться? Минут 15-20? Я думала, что сейчас замерзну. И я была очень удивлена, что он прощался всего пять минут, – несмотря на то, что никто его, в общем, сильно во времени не ограничивал. Я думаю, что его бы даже поняли, если бы это было дольше. Я думаю, что никто бы его не стал как-то отгонять, потому что тяжелый момент, очень тяжелый! И для меня было удивительно, что он прощался всего пять минут.
Он вышел, пошел обратно, и я повернулась – он просто сначала вообще не понял, когда увидел мое лицо! Я сказала: «Глеб, я люблю тебя!» Потом он улыбнулся и пошел дальше, потому что его уже уводили. Я говорю: «Мы молимся за тебя!» Он сказал: «Взаимно». И я так поняла, что этой своей какой-то улыбкой, своим каким-то позитивом, мне кажется, я смогла его поддержать в этот момент. Потому что он сам прекрасно понимает, что для меня это такое же горе, как и для него. Мы оба в этом горе, но просто когда ты видишь рядом человека, который улыбается, несмотря ни на что, – всё равно это должно сделать немного легче на душе. Поэтому я стараюсь улыбаться.
– Ранее вы говорили о том, что здоровье матери значительно ухудшилось после того, как отца Глеба экстрадировали в Россию. Так ли это?
– На самом деле, моя мама всегда была гипертоником, здоровье у нее никогда не было шикарное, но мы как-то давление контролировали, я следила за ее питанием всегда. То есть, мы как-то пытались держать всё под контролем. Но иногда, когда ты держишь что-то под контролем, какие-то ситуации ты всё равно не можешь предвидеть. И пока он был в Израиле – скажем так, мама знала, что с ним всё в порядке, с ним ничего не случится, что израильские власти его, предположим, не выдадут… Хотя она знала, что его выдадут, этот момент наступит, но, по крайней мере, она была спокойна, что ему в тюрьме никто не причинит вреда.
И потом привозят его сюда. Лишают нашего адвоката возможности представлять интересы моего брата. Притом, лишают не просто адвоката какого-то, а адвоката, который бывший следователь, который прекрасно представляет, как эта система работает. Он знает все уловки, на которые способны следователи. Таким образом, этот адвокат для нас – очень ценный человек. И он разваливает дело, этот адвокат, он опрашивает абсолютно всех свидетелей, которые есть по делу, полностью разваливает дело. И в этот момент, когда дело развалено, когда дела нет, следователь просто мягко его отстраняет! И в тот момент, когда следователь его отстраняет, он также предъявляет моему брату обвинение! А ведь это незаконно! Человек находится в тюрьме, человек без адвоката, на человека оказывается давление, ему предъявляется обвинение… И по всем статьям это неправильно! Это не только неправильно, это лживый такой подход!
Мало того, как я поняла, следователь человек грамотный, умный. И когда был мой первый контакт с ним, он на меня произвел очень хорошее, положительное впечатление. Но – есть один момент. Я увидела, что он врет. Причем, мне было открыто, что он врет. Потому что, когда мы с сестрой… Во-первых, мама не сразу умерла, она болела. Когда с ней случился инсульт, а он случился после того, как она узнала, что следователь Гаврилов давит на жену Глеба – Татьяну, и он говорит о том, что «вы сами посадите вашего мужа», «вам срочно нужен адвокат». То есть, для того, чтобы устранить те нарушения, которые есть, следователь хочет, чтобы мы взяли нового адвоката, чтобы теперь он уже мог предъявить новые обвинения, так как у нас есть адвокат. И когда он стал давить на Татьяну, а жена отца Глеба не совсем… ну, я говорю, следователь умеет войти в доверие, знаете? И когда он стал на нее давить, мама просто не выдержала и написала утром ей письмо о том, что «не поддавайся, Танюша, на провокации!» И в тот же день у нее случился инсульт. В тот же день ее повезли в больницу.
Она уходила медленно, пять дней. У нас была возможность с ней попрощаться. То есть, сейчас для меня это не шок, потому что мы уже пять дней с ней прощались. И как раз когда мама еще была жива, я пришла к следователю за день до ее кончины. Я пришла с просьбой, чтобы брат навестил мать. Потому что я чувствовала, что вот сейчас, сейчас она уйдет. Я прямо чувствовала это! Знаете, как бывает? Прямо было ощущение, что сейчас она уйдет! И я пришла к следователю. Говорю: «Александр Геннадьевич, вот у меня есть заявление, я хочу, чтобы вы его подписали – о том, чтобы мой брат увидел мать». Он мне спокойным голосом: «Так я же не против! Я же не против. Пусть решает всё УФСИН. Вот есть конвойный полк. Если они дают добро, то я же не против». Вот так.
Мы звоним в конвойный полк… Нам говорят, что не полагается… Мы снова следователю, адвокатам звоним… И вот так вот нас по кругу пускают. Люди начинают звонить генералам, не генералам… К кому только не обращаются! В итоге получается, что все дороги всё равно ведут к следователю, что следователь должен дать добро. Он не говорит ни да, ни нет, он ничего не отвечает, он говорит: «Это не в моей компетенции».
На следующий день умирает мама. Мы с сестрой в отчаянье. Мы прибегаем к следователю и умоляем, просим его, говорим: «У вас же тоже была мама. Ну, поймите нас! Мы очень хотим, чтобы брат попрощался! Ведь это такая трагедия! Тем более, – я ему говорю, – вы же будете проводить следственные действия с моим братом. Вы представляете, какое у него будет состояние? Он же будет эмоционально нестабилен!» Он смотрит на меня: «Любовь, что вы от меня хотите? Вы всё время меня записываете для СМИ! Я с вами, – говорит, – разговаривать не буду, потому что вы меня записываете для прессы». Я говорю: «Хорошо, разговаривайте тогда с моей сестрой».
И тогда сестра уже пишет заявление от себя, расписывается, отдает ему, он не хочет принимать. Она говорит: «Возьмите, пожалуйста, и поставьте печать, что вы приняли». Он берет заявление, берет себе копию, подписывается. В тот же вечер я выкладываю заявление «ВКонтакте» у себя на странице – что да, было заявление от родственников. Потому что УФСИН ссылался на то, что нужно заявление от родственников. Но Гаврилов принимать заявление не хочет, понимаете? Следователь не принимает, а УФСИН не разрешает без заявления. Вот такая ситуация.
И потом, когда я выложила у себя на странице, мне звонят журналисты, корреспонденты: «Любовь, как с прощанием?» Я говорю: «Я не знаю». И тогда одна женщина корреспондент говорит: «Сейчас я буду звонить следователю». Она звонит следователю, он ищет заявление и говорит: «Заявления у меня нет!» Она говорит: «Как же нет, если вот у Любови на странице копия заявления есть?» «О, нашел!» Тут он резко находит заявление. «Да-да-да, есть». Люди начинают, опять же, звонить в УФСИН, говорить, что заявление есть, что «разрешите»… И слава тебе, Господи, я так понимаю, что генерал Потапенко, как мне было сказано, дает распоряжение, чтобы разрешили. Дай Бог ему здоровья!
Знаете, в чем абсурдность ситуации? В том, что следователь пытается моего брата поймать на лжи, а сам лжет! Это мой опыт – то, что я видела: человек, который лжет, пытается поймать моего брата на лжи.
Смотрите также: Мать обвиняемого в педофилии Грозовского рассказала, за что тот говорит «спасибо». ФАН-ТВ
– Спасибо вам, Любовь, за комментарий.
– Это лично вам комментарий. Мы готовим пресс-конференцию в Москве. Сейчас вот уже мамочку… похороним… И у нас будет пресс-конференция в Москве. Мы на ней обратимся к Владимиру Владимировичу Путину. Мы обратимся к нему с ходатайствами, которые заявили люди. Там очень много ходатайств, поручительств личных… Мы попросим о том, чтобы Владимир Владимирович взял это дело под свой контроль. Мы ничего такого не просим. Мы просто просим, знаете, честного расследования. Больше нам ничего не надо. Только честное расследование. Вот и всё. И чтобы это дело передали другому следователю, или как-то этот вопрос решился.
Напомним, православный священник и бывший духовник футбольного клуба «Зенит» Глеб Грозовский находится в заключении по подозрению в растлении несовершеннолетних девочек. Речь идет о ситуациях, произошедших в 2011 и 2013 годах в двух православных лагерях – на острове Коневец на берегу Ладожского озера в Ленинградской области и на острове Кос в Греции, где отец Глеб якобы надругался над тремя несовершеннолетними девочками. До того как Грозовскому было предъявлено официальное обвинение, он уехал в Израиль. Позднее священник был взят там под стражу и провел в израильской тюрьме более полутора лет. Еще в январе 2015 года суд Израиля одобрил экстрадицию заключенного в Россию. Но это стало возможным лишь сейчас, в сентябре 2016 года. Грозовский прилетел в Москву 7 сентября, а затем был этапирован в петербургскую тюрьму «Кресты». Родственники и адвокат заключенного настаивают на незаконности его содержания под стражей, апеллируя к отсутствию прямых доказательств. Ранее корреспондент ФАН-ТВ общалась с матерью обвиняемого священника Зинаидой Грозовской, которая рассказала о своей последней встрече с сыном.
Смотрите также: Адвокат священника Грозовского: Глеб может быть отпущен уже завтра. ФАН-ТВ
Все видеосюжеты ФАН-ТВ смотрите здесь.
Дзен