В Общественной палате РФ состоялся XI Международный форум по вопросам безопасности «InterSecurityForum-2016». В этом году в форуме приняли участие более 300 человек. Политические и общественные деятели, руководители и специалисты силовых структур, делегации из регионов России, представители научного сообщества, бизнеса, профессиональных союзов и объединений обсуждают современные проблемы национальной и международной безопасности. По ловам экспертов, немалая часть из них связана с ростом мировой террористической угрозы. Как в России организована профилактика и борьба с терроризмом и экстремизмом, и в чем разница между этими двумя понятиями? Об этом в интервью ФАН-ТВ рассказал доктор юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации, профессор кафедры управления органами внутренних дел в экстремальных условиях Академии МВД России Михаил Киреев.
– Михаил Павлович, тема вашего доклада на форуме касается экстремизма и терроризма. Скажите, как сегодня в России происходит профилактика терроризма и экстремизма и борьба с ними? И какие проблемы существуют в этой связи?
– В нашем законодательстве эти два понятия – экстремизм и терроризм – преподносятся, как будто это одно и то же. Но на самом деле, экстремизм – это мышление, а терроризм – это действие. Законодатель, принимая закон о противодействии терроризму, пояснил, что мы это делаем, заменяя закон о борьбе с терроризмом на закон о противодействии, чтобы сблизить с экстремизмом. А я считаю, что этого делать никогда нельзя. Потому что экстремизм – это преступление малозначительное, а терроризм – это преступление тяжкое и особо тяжкое. А когда мы сближаем эти два преступления, мы сразу впадаем в ошибку и можем привлечь человека к ответственности не за то, что он замыслил, а за то, что он сделал, понимаете?
– То есть, сегодня существуют факты такого привлечения?
– Таких фактов очень много, по крайней мере в моей практике, когда законодатель, вернее, правоприменитель – человек, который применяет законы – начинает путаться. Потому что ведь у нас есть такое понятие, как «терроризм – это крайняя форма экстремизма». Но зачем такое выражение в нашей правоприменительной практике? Никакая это не крайняя форма! Это самостоятельная форма, это преступление средней тяжести. А терроризм – это тягчайшее преступление, и их нельзя сравнивать! Их нельзя сближать! У них различные объекты, на которые они посягают!
Скажем, что хочет экстремист? Он хочет, чтобы в Москве и в других городах жили люди только с русыми волосами и с голубыми глазами, все остальные должны уехать. Значит, этот человек нарушает что? Конституцию, в которой записано, что все равны, независимо от цвета глаз, от веры… А экстремист нарушает это!
А что хочет террорист? Он хочет оказать воздействие на общество! Он хочет напугать общество! Он хочет оказать воздействие на власть! Чтобы власть сделала для него какие-то уступки, освободила каких-то людей от ответственности…
Это разные преступления! И когда мы их смешиваем, когда мы их сливаем, мы тем самым нарушаем нашу главную заповедь, которая гласит: права человека, свобода человека! Вот основная задача всех правоохранительных органов – соблюдать эти права! А закон нас двигает к тому, чтобы мы запутались во всем этом и не достигли той цели, которая стоит перед уголовным законом. А перед ним стоят конкретные цели: предупреждение совершения преступлений, восстановление социальной справедливости, возвращение оступившегося человека в общество! А мы этого не делаем.
Смотрите также: Куда уходят террористы: Борис Долгов о тактике выдавливания в Сирии. ФАН-ТВ
Все видеосюжеты ФАН-ТВ смотрите здесь.
Дзен